Они подплыли к причалу в форме подковы, к которому было пришвартовано множество небольших судов. За ним располагался город с серыми и белыми домами, за которыми маячил высокий особняк правителя. Еще дальше шла земля, такая же зеленая и каменистая, как на прочих островах.

— А это Гард. Самый близкий к материку, — объяснил Дженро.

— А в гавани — наш флот, — гордо добавил Рисс.

Хильди постаралась вести себя непринужденно.

— Кораблей здесь больше, чем в Холанде, — сказала она.

Ей показалось, что она говорит так же снисходительно, как ее тетки: Йинен чуть заметно поморщился. Поэтому она рассердилась и замолчала.

Когда «Дорога ветров» подошла к причалу, Рисс и Дженро вдруг засуетились. Митт едва успел встать на ноги и предложить свою помощь, как паруса уже были убраны, швартовы брошены, и «Дорога ветров» мягко ткнулась в каменную кладку. Она стала к причалу, и ее долгий путь закончился. Митт с Йиненом посмотрели друг на друга — усталые, грустные и немного растерянные. Тем временем Рисс уже стоял на причале и разговаривал с несколькими крупными мужчинами с непроницаемыми лицами.

— Вы пойдете с ними? — спросил он, вернувшись к Митту и указывая на мужчин. — Они не с островов.

Они явно были не с островов. Они были тяжеловесными и темноволосыми, как многие мужчины в Холанде. Но поскольку они стояли шеренгой по всему причалу, Митт решил, что выбора нет.

— Наверное. Мы все?

— Да, пожалуйста, — ответил Рисс. — Мы еще с вами увидимся.

Они с Дженро пожали Митту руку, тепло улыбнулись и быстро удалились по пристани. Чувствуя себя брошенными, Митт, Йинен и Хильди тоже сошли на причал. Мужчины окружили их со всех сторон, чтобы увести с пристани. Это было довольно страшно, но в то же время очень глупо, потому что в течение минуты они трое идти не могли. Когда они делали шаг вперед, то земля либо почему-то отсутствовала, либо вздымалась и ударяла их раньше, чем они ожидали.

— Мы слишком долго были в море! — с трудом выдавил из себя Митт. — Вам придется подождать.

Рослые мужчины ждали, молча и нетерпеливо, Йинен тем временем налетел на Митта, а Хильди — на них обоих, и Йинен с Миттом начали громко хохотать, и даже Хильди невольно рассмеялась. Ни один из мужчин не улыбнулся — даже когда они наконец зашагали через город враскачку, словно старые моряки, и не переставая хихикать. Они не смогли толком рассмотреть город, хотя Митт заметил, что там среди домов почему-то оказались поля, на которых паслись коровы или было жнивье.

По дороге им то и дело попадались короткие столбы, доходившие примерно до пояса, с квадратными навершиями, на которые люди аккуратно укладывали цветы, фрукты и колосья. Но людей они почти не видели — было еще раннее утро.

Они дошли до особняка лорда, и их ввели в дом через маленькую дверь. Хильди немного успокоилась. Маленькая дверь означала, что они, наверное, пленники — а значит, никто не догадывается, кто она такая. Она была рада, потому что намеревалась быстро это исправить. Митт не был ни в чем уверен. Он просто не представлял себе, что происходит, и решил, что им остается только ждать, что будет дальше.

Они с трудом поднялись по пологой лестнице на залитую солнцем площадку. Там им пришлось ждать, пока один из мужчин ходил к двери и стучал в нее. А потом вдруг — бабах! — где-то прозвучал взрыв. Все окна задребезжали. Все трое вздрогнули, а Митт еще и покрылся холодным потом.

Он испугался почти так же сильно, как во время шторма. Однако рослый человек даже и ухом не повел, продолжая стучать в дверь. За ней раздался шум. Рослый открыл дверь.

— Они здесь. Ввести их?

— Если хочешь, — ответили изнутри.

Мужчина резко кивнул. Хильди, Йинен и Митт прошли через дверь в длинную солнечную комнату, где пахло едой и порохом: сочетание не менее странное, хотя и не такое приятное, как смешанный запах островов и моря. Запах еды шел от стола рядом с дверью. Рядом с ним сидел Ал — спиной к столу, пристроив ружье на спинку стула. Еще один стол стоял у стены в дальнем конце комнаты. На нем стоял ряд бутылок, а на бутылках были пристроены чашки. Одна бутылка была расколота. Ал выстрелил снова, как только закрылась дверь. Звук был оглушительный. Чашка подпрыгнула и разбилась, что вызвало бурный хохот.

— Теперь я с этим ружьем освоился, Литар, — сказал Ал.

— Давно пора, — заявил Бенс, капитан «Пшеничного снопа»: он сидел на стуле у окна и ел яблоко.

Третий из тех, кто был в комнате, воскликнул:

— Ох, Ал! Я так давно не видел, как ты это делаешь!

Одежда на Литаре была почти такая же богатая, как на Харчаде, но выглядел он в ней далеко не так хорошо. У него оказалась светлая всклокоченная шевелюра над смуглым лицом жителя Святых островов и длинный-предлинный подбородок.

Похоже, он был неплохо сложен, но сидел, странно ссутулившись, так что его костюм весь шел складками. Когда он посмотрел на Йинена, Хильди и Митта, те не могли понять, сколько же ему лет, потому что лицо у него было странно морщинистым, одновременно и старым и юным. Хильди решила, что это похоже на то, как выглядит Митт, и посмотрела на него, чтобы сравнить этих двоих. Но Митт был подростком, худым из-за плохого питания, тогда как...

Хильди испытала ужасное потрясение, запоздало увидев, что Литар почти идиот. Ей вдруг показалось, что все ее будущее — и все ее прошлое тоже — куда-то исчезло, и она, маленькая девочка с нечесаными волосами, оказалась одна в солнечной комнате, полной порохового дыма. Хильди прежде и не осознавала, сколько надежд у нее было связано с Литаром и Святыми островами. И все они оказались тщетными.

Митт сразу почувствовал это. Увидев Литара, он посмотрел на Хильди — и понял: с девочкой сейчас происходило то, что с ним самим произошло в Холанде. Только он себе в этом не признался. Все, что он считал Миттом — бесстрашным пареньком, вольной птахой, трезвомыслящим борцом за свободу, — развалилось там на куски, точно так же, как это делал Канден в его снах или Старина Аммет в гавани. Осталось только то, что было настоящим. И это напугало его до смерти. Митт решил, что его лицо должно сейчас быть таким же бледно-восковым, как и у Хильди. «Надеюсь, что им обоим хватит ума не говорить, кто они такие, — подумал он. — Нам надо бы побыстрее отправляться на Север».

— Кто вы? — спросил Литар, удивленно мотнув своим длинным подбородком.

Митт с Йиненом открыли было рты, чтобы начать две разные завиральные истории, но Ал их опередил.

— Это — маленький подарок, который я вам привез, — заявил он. — Он вам нравится?

Литар хихикнул.

— Ну... не очень-то, Ал. Если только они не показывают фокусы. Может, вы акробаты какие-то? — спросил он у них. — Неопрятные дети, правда? — Это уже было сказано Бенсу.

Ал развернул свой стул и наклонился к Литару, держась с ним совершенно по-свойски.

— Они неопрятные, потому что были в море. Забыли захватить с собой расчески. Но вы знаете, кто они? Кто она? Она — ваша маленькая нареченная. Племянница Харла, из Холанда. А длинноносый щенок — ее братец.

Хильди пролепетала:

— Как вы...

Ал ухмыльнулся в ответ.

— Вы же сидели на крыше каюты, дамочка, и полдня хвастались своей помолвкой с Литаром, а потом еще спрашиваете меня, откуда я знаю! Имейте совесть!

— Я думала, вы спите, — сказала Хильди.

— Ну, нет! — заявил Ал. — Слишком тошно было. Ну, Литар? Вы мне скажете спасибо?

Чтобы лучше усвоить то, что сказал Ал, Литар подцепил на вилку еду и отправил себе в рот. Митту его жареная рыба показалась невероятно вкусной. Они с Йиненом с тоской смотрели на стол. Им ужасно хотелось есть. Литар жевал, раскачивая подбородком, похожим на носок коричневого башмака.

— Наверное, она вырастет, — проговорил он недовольно, не проглотив свою рыбу. — Но ее брат мне не нужен.

— Нет, нужен, — возразил Ал, тоже принимаясь за еду.

Сделав паузу, он махнул нагруженной вилкой Бенсу, что Митт счел особо неприятным.

— Ну-ка, Бенс, — потребовал он, — повтори нам те известия из Холанда, которые ты сообщил мне на борту.